Cуслик боялся всего.

Боялся своих шагов, своей тени.

Боялся есть, боялся встать, боялся спать, боялся дышать.

Всё в его жизни было окружено страхом, но жить всё-таки как-никак, но приходилось. Он сам не знал, где таится для него грозящая опасность и поэтому на всякий случай всегда боялся.

У него не было близких друзей, да и вообще друзей. Это тоже было страшно. Никогда не знаешь, кто такой друг. А вдруг он станет врагом?

 Вообще, слово “вдруг” и слово “испуг” во всём характеризовали суслика. В глубине души он верил, что когда-нибудь освободится от этого. Но время шло, а освобождение не приходило.

Ему не хотелось жить, но и умирать он боялся. Ему казалось, что весь мир смотрит на него и жаждет его погибели. Поэтому иногда, высовываясь из своей норки, он вытягивался столбиком и так стоял, не шевелясь. Ему чудилось, что пошевелись он лишний раз, и всё обрушится на него. А замерев, он будто останавливал время, и это подвешенное состояние ему очень нравилось.

Но время не слушалось его, а всё равно шло своей чередой. И суслик начинал бояться. Долгими зимними снами ему грезилось, что кто-то гонится за ним, и взбудораженное пробуждение весной опять начинало для него новую гонку.

В этой бесконечной гонке со страхом и проходила безликая жизнь суслика.

А может быть, и не только его?