"Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные.”
Мф 7:15
Однажды большое овечье стадо решило выбрать себе пастыря, который надзирал бы за ними, указывал сочные пажити и оберегал от опасностей.
Сами по себе овцы были приветливы и тихи, хотя немного и глуповаты. Осознавая это, они и решили попытаться найти такого на стороне, так как в своей среде достойного не было.
Вскоре весь лес был оповещён, что овцы нуждаются в пастыре, и долго ждать не пришлось. На конкурс собрались многие, и от такого широкого выбора овцы терялись.
Человека с собакой они отвергли сразу. Во-первых, они знали, что человек был строг и требователен, а собака громко лаяла и пугала овец, постоянно препятствуя их вольному продвижению. Другие звери тоже не внушали доверия овцам. Уж больно непривычный был у них вид, да и оскал острых зубов тоже нагонял немало страху.
Овцы уже приуныли, не находя нужной кандидатуры, как вдруг их затуманенному взору предстал волк. Сказать по правде, это был очень хитрый волк. Он не предстал перед овцами в своём натуральном, истинном обличии. Нет. Напялив на себя шкуру предварительно убитой им овцы, волк в таком виде появился пред взорами большого стада. Елейно обращаясь к ним, он начал свою речь:
- О, мои возлюбленные братья! Как видите, я такой же, как и вы. И моё сердце настолько открыто к вам, что из любви к вашему чудному обществу я позволю вам всё. Вы будете совершенно свободны. К тому же, у меня на примете есть отличный лужок с чистым родником. Мы станем жить одной дружной семьёй и наслаждаться общением друг с другом. Я ваш друг и ваш брат!
Услышав такие слова, овцы очень обрадовались. Под белой овечьей шкуркой они не разглядели чёрных лап и серого хвоста. Обещания волка их очень устраивали, и они решили проголосовать.
Когда подвели итоги, то оказалось, что небольшая часть стада всё же была против. Может, они стояли ближе остальных и сумели разглядеть волчий хвост и лапы, а может им не понравилось что-то в его обращении. Но остальные овцы очень удивились тому, что среди них нашлись несогласные. Сам же волк сильно обозлился, но внешне не подал и виду, а только лишь проговорил всё тем же елейным голосом:
- Что ж, мы все имеем право свободного голоса. Но хотел бы я поговорить с теми из вас, кто не поддержал меня и узнать мои недочёты или погрешности. Может, через них мне откроется нечто, ведь мы всегда должны прислушиваться к оппоненту и через это станем лучше видеть себя. Но только у меня к вам будет одна маленькая просьба. Всех я не смогу принять сразу... Так пусть все несогласные по одному приходят ко мне вон за тот бугорок. Там мы с ними и потолкуем.
Овцы обрадовались ещё больше, увидев, какой открытый и демократичный у них пастырь. Воистину, волк в овечьей шкуре ещё больше вырос в их глазах и был конечно же достоин поста пастыря. Даже те из овец, которые не были согласны, похвалили такое разумное решение и с радостью поодиночке пошли к волку за бугор.
Но только происходили странные вещи. Уходившая туда овца обратно почему-то не возвращалась. Впрочем, овечье стадо было настолько велико, что исчезновение какого-то меньшинства особо никто и не заметил. Слова и посулы волка так затмили их разум, что они ничего не видели, кроме радужной картинки, которую нарисовал он сам.
Вскоре несогласных овец не осталось, и сильно растолстевший волк в овечьей шкуре вышел из-за бугра. После второго голосования волк был избран единогласно. Так он стал пастырем овец.
Но почему-то обещания волка особо не сбывались. Вместо сочных пажитей, волк привёл овец на каменистый пустырь, где кроме редких жёстких травинок и холодных чёрных камней ничего не было. Овцы стали худеть, а стадо потихоньку таяло. К тому же вместо обещанной свободы пустырь этот оказался огорожен колючей проволокой, и никто не мог покинуть его. Страх быть изодранным острыми колючками отпугивал овец, хотя всё же среди них находились единицы, которые прорывались сквозь заграждение, своей грудью прокладывая дорогу другим, но бреши немедленно закрывались ещё более страшной проволокой, к тому же кое где были установлены смотровые вышки, и покинуть каменистый пустырь, прорвавшись сквозь ограду, становилось всё труднее и труднее. А все недовольные установленным порядком сразу же вызывались на "доверительную беседу” за волчий бугор. И теперь уже овцы знали, что после такой "беседы” никто не возвращался назад. Они стали избегать того, чтобы выдвигать свои претензии и протесты. Подсознательно овцы чувствовали, что это опасно.
Потому, когда волк елейным голоском спрашивал, довольны ли его дорогие овцы, то все они в один голос отвечали: "Довольны!”. А как же иначе? Недовольных их избранный пастух сразу вызывал к себе за бугор. Что происходило там, никто не ведал, но не возвратилась оттуда ни одна овца...
А сам волк жирел день ото дня. Вскоре овечья шкура стала тесна и, убедившись в едином послушании всех своих подданных, волк сбросил с себя прикрытие и стал ходить среди овец в своём истинном обличии. Но овцы продолжали видеть в волке не волка, а своего вожака-пастыря, овцу и собрата. Вот насколько разум их был помрачён иллюзией!
Они испытывали к волку и страх, и любовь, хотя в настоящей любви страха нет. Но видно, их любовь была не настоящей, а такой же показной, как поверхностная овечья шкура на хищном волке.
Так и живёт это овечье стадо на голом пустыре с пастырем-волком. Да вот только овцы изменились настолько, что и не узнаешь в этих непонятных тварях прежних добродушных и приветливых овец. Видимо, они многому научились от своего пастуха. А волк очень доволен своим новым положением и вряд ли захочет изменить его. Ведь никого достойнее его овцы не видят, а недовольных среди них уже нет. Уж больно не хочется им искать чего-то иного, ведь за это придётся идти к волку за бугор.
Но где-то там, за колючей изгородью стоит одинокий человек с собакой и зовёт всех овец на сочные пажити, которые до сих пор пусты. Но к сожалению его тревожный глас никто не слышит, слишком уж далеко эти овцы от него и слишком зависимы от своего серого пастыря.
|
