Жил-был жучёк-роговичёк. Был он самым обыкновенным сереньким жучком, которых тысячи, если не миллионы, копошатся и бороздят бескрайние поля земли. Наш жучёк ничем не отличался от других, точно таких же жучков-роговичков, но однажды с ним случилась одна история, о которой я сейчас поведаю вам.

В одно солнечное утро жучёк как всегда суетливо копошился в земле, на этот раз с трудом волоча большой круглый шар (видимо яйцо личинки). Ничто не предвещало никакой неприятности, всё было обыденно. Ярко светило солнышко, ласково шелестела трава, и тут… Тут  что-то заблестело впереди жучка пронзительным белым светом. Этот свет шёл из широко открытого окна большого дома, к которому жучёк обычно не подползал близко, но сейчас этот яркий свет привлёк его внимание, и он, забыв о своей насущной ноше, бросил её и быстрее поспешил на призыв этого света. Что-то притягательное было в нём, и впервые крохотное сердце жучка как-то трепетно забилось, словно в ожидании чего-то нового. А свет всё искрился и переливался, отражая в себе пламенный солнечный диск.

Так, забыв обо всём, наш жучёк по оконному стеклу забрался вверх и через распахнутую форточку шлёпнулся вниз, на подоконник. Так получилось, что он упал прямо на спинку, и теперь барахтался, чтобы перевернуться. Жучёк изо всех сил дёргал тоненькими лапками, но что-то вязкое, липкое и пахучее никак не отпускало его. Жучёк лежал головой вверх и вертел ею, ища то, что так предательски манило его к себе, чтобы ему теперь угодить в эту западню. Но блистающий свет исчез, и жучёк увидел, что на стене одиноко висело самое обыкновенное круглое зеркало, которое отражало зелёные занавески, ослепительно белый подоконник и самого жучка, беспомощно лежавшего на спине и пытающегося хоть как-то выбраться отсюда.

Уже несколько минут, которые казались вечностью, жучёк пытался исправить ситуацию, но всё было тщетно, вязкая краска никак не хотела выпускать его из своих цепких объятий.

“Какой же я глупый жучёк, - грустно подумал он. – Не сидится мне на моём насиженном месте! И зачем я побежал на свет, который заманил меня в этот дом, а сам пропал куда-то? Теперь я погибну, а моя ноша достанется другому, не такому доверчивому, как я”. Так размышлял жучёк, уже потеряв всякую надежду на спасение, как вдруг на него упала чья-то солёная жгучая слеза, и чьи-то пальцы осторожно приподняли его над белым подоконником. Он ощутил теплоту и ласку рук, но почувствовав твёрдое основание под своими ногами, побоялся посмотреть на своего спасителя, а бросился быстрее прочь от этого дома, вниз, к земле, к просторам любимого поля. “Быстрее, быстрее!” – мысленно подгонял себя жучёк и шустро замельтешил маленькими ногами подальше от дома. Больше жучёк никогда не подходил к нему, но его злоключения на этом не кончились. Свой белый шар он не нашёл, но зато встретил двух знакомых жучков, важно тащивших на себе длинную соломинку. Увидав своего приятеля, они приостановились, но тут, к его удивлению, громко засмеялись. Жучёк обернулся назад, но там никого не оказалось. Значит смеялись над ним…

-          Ха-ха, - громко хохотал один, тот, что шёл первым. – Посмотри на это несчастное чучело. Я отродясь не видывал такого.

-          Да, да, - вторил ему другой.

-          Почему вы смеётесь надо мной? – обиженно произнёс жучёк. Он так радовался своему неожиданному освобождению и никак не мог понять, почему же стал теперь объектом насмешек.

-          А ты кто? – так же громко спросил первый, не прекращая при этом смеяться.

-          Я – жучёк-роговичёк, - просто ответил жучёк.

-          Жучёк? Ха-ха! Роговичёк? Ха-ха! Да ты чучело белополосатое, а никакой не жучёк!

-          Да, да, - поддакнул второй.

-          Почему белополосатое? Я всегда был обыкновенным тёмным жучком.

-          Может раньше ты им и был, но только теперь ты никакой не жучёк. И не сородич нам. Таких белополосатых мы не признаём, ты только будешь навлекать на нас беду своими яркими белыми полосами. Убирайся прочь, подальше от наших жилищ! А то из-за тебя погибнет весь наш достопочтимый род. Ты доставишь нам одно несчастье. Твои белые полосы будут привлекать всех наших врагов, а в особенности птиц, потому больше мы не желаем знаться с тобой, - уже зло проговорил первый жучёк, а второй утвердительно закончил, - Да-да.

И жучки, посторонившись его, дальше понесли свою соломинку. Наш жучёк оторопело смотрел им вслед, до сих пор не осознавая своей вины.

Тут мимо него громко прошлёпала зелёная лягушка с черными крапинками. В обычной обстановке жучёк стремглав бросился бы в кусты, прячась от неё, потому что любая таракашка знала, как опасно попадаться зелёным лягушкам на пути. Но в этот раз жучёк-роговичёк так расстроился, что забыл об опасности и растерянно стоял, грустно смотря вслед уходящим собратьям. В таком состоянии лягушка и застала его, встав прямо пред ним.

-          Ква! – важно произнесла она, и жучёк очнулся. Бежать было уже поздно, поэтому он остался стоять, жалобно глядя в немигающие глаза лягушки.

-          Ква! Что это за новый экземпляр? – опять проговорила лягушка, пристально осматривая его. – Ядовитый?

У жучка от страха всё внутри пересохло, о он стоял перед нею, как вкопанный.

-          Ядовитый, - расстроенно заключила лягушка,  - Обычно полосы бывают жёлтые или красные, ну в крайнем случае зелёные или серые. Но с белыми отметинами я ещё никого не встречала. От такого, наверное, вообще стоит держаться подальше, - добавила она и, отпрыгнув в сторону, пошлёпала дальше.

“Ах, какой я несчастный, - удручённо прошептал жучёк. – Даже мои враги не признают и сторонятся меня, почитая за поганого”. И отверженный всеми, друзьями и врагами, наш жучёк-роговичёк побрёл дальше. Он никак не мог взять в толк, о каких белых полосах твердили ему все встречные. Ведь никогда у него не было таких, а теперь каждый, даже полуслепой червяк, видит их на нём, ставя это ему в вину, ставит это ему в вину и чуждается его общества.

Так он шёл, пока у него на пути не предстала большая лужа, отражавшая в себе всё, в том числе и самого жучка. Он нагнулся, чтобы смочить рот, и, к своему ужасу, увидел на своей спине две ярко-белые полосы. Они так сильно выделялись на его тёмной спинке и среди царившего кругом полумрака, что жучёк от испуга вскрикнул. Всё стало ясно и понятно. Конечно, с такими отвратительными полосами он перестал походить на привычного обыкновенного жучка. Откуда взялись они, он не понимал, но что-то внутри смутно напомнило ему о ярком свете, большом доме и тёплых руках. Видимо, он упал на свежевыкрашенный подоконник, и белый цвет крепко отпечатался на его полукруглой спине. Ах, с этого часа он вынужден всегда носить на себе след своего необдуманного влечения и быть позорищем и изгоем среди своих. Конечно, всего жучёк не понимал, но был убеждён в одном: никто не примет его, несчастного, в своё сообщество, и он теперь вынужден остаться один, принимая от всех нормальных обитателей поля позор и унижение.

Так он и стал жить в уединении под листом большого лопуха, постоянно слыша и ощущая упрёки и насмешки в свой адрес. Но он всё равно продолжал жить даже с этими белыми полосами. И постепенно что-то переменилось в нём самом. Ему приходилось во всём полагаться только на себя, и такая жизнь многому научила его. Правда, сам жучёк ничего не замечал, но зато это хорошо замечали другие и ещё больше презирали его за то, что он и внутри стал не таким, как они.

Так день за днём медленно проходило тёплое лето, и на их поле пришла нежданная беда. Был конец лета, как раз поспели плоды, было время жатвы. На поле пришли высокие люди и начали ловить и травить всяких насекомых, в том числе и жучков. Наш жучёк-роговичёк в ужасе видел, как его бывшие роговички-собратья сотнями пропадали в руках этих губителей. Даже зелёная лягушка не избежала злой участи. Жучёк терпеливо ждал своего конца, сидя под лопухом. “Рано или поздно я всё равно должен был погибнуть, ведь я такой несчастный, - смиренно думал он. – А с этими белыми полосами мне и вовсе не убежать, не спрятаться”. Он видел, как жалобно кричали, моля о пощаде, и два жука-насмешника. Теперь они беспомощно болтались по краям своей драгоценной соломинки. Но никто не внял их мольбам, и их тоже раздавили жестокие пальцы.

Тут чья-то рука резко, с шумом выдернула лопух, и наш жучёк остался вовсе без прикрытия под открытым небом. Он зажмурил глаза, чтобы не видеть своей погибели, как вдруг большая, разгорячённая рука, наоборот, нежно оторвала его от земли, положила на широкую ладонь и подняла высоко вверх. Жучёк услышал раскаты грома, но это был просто радостный, добрый смех.

-          Посмотрите! Это тот самый меченый жучёк, - прогремел звонкий голос. – Вот белые полосы на его спинке. Он тогда упал на наше окрашенное окошко, и теперь он наш! Он наш! – и детский смех наполнил радостью всё поле.

Жучёк всё ещё никак не мог поверить в своё новое избавление. Он не понимал, что общего у него, жучка-роговичка, с этими мягкими тёплыми руками и этим звонким смехом, от которого ему не было обидно. “Он наш! Он наш!” – продолжало греметь у него где-то над головой, и тут жучёк подумал о том, что может быть у него и в самом деле есть что-то общее с этими огромными людьми, и, преодолевая страх, он поднял вверх свои маленькие чёрные глазки. Сперва у него зарябило в глазах, но потом он увидел множество больших белых спин. Люди остановились и теперь смотрели своими добрыми голубыми глазами на маленького жучка с белыми отметинами.

“А всё-таки я счастливый!” - подумал жучёк, глубоко вдохнул в себя свежий полевой воздух и смело оглянулся вокруг. Он увидел ещё, что прямо под ним расстилались бескрайние созревшие поля, которым, как и небу, не было конца и края.