С мнением большой чёрной вороны считались все обитатели мусорной помойки. Все, кто был знаком с ней, знали, что она обладает чем-то таким, чего у них не было. Это что-то находилось в старой, пожелтевшей от времени картонной коробке, в её гнезде. Гнездо вороны тоже было замечательно тем, что состояло из груды наваленных беспорядочно сучков и веток. Дыры и щели так и пронизывали всё гнездо. Гнездо и его хозяйка полностью соответствовали друг другу. Но никто этого не замечал.

Ворона обладала сокровенной коробочкой, наполненной всевозможными драгоценностями. Так, по крайней мере, считали все её соседи, постоянно толкущиеся у мусорных бачков. В этой картонной коробке лежали бусинки разноцветного бисера, пуговицы и осколки зелёного бутылочного стекла. Венцом её коллекции был кусок разбитого зеркала, немного треснувший и запотевший, но всё равно очень даже сносный. Так считала сама ворона. Она брала кривой осколок в свою цепкую лапку и, внимательно вглядываясь в него, видела чёрную ворону. Откуда эта ворона бралась в маленьком осколке зеркала, она понять не могла, но всегда, наклонив голову, заглядывала ей в глаза и кричала своё “кар”. Та в ответ открывала рот, но слышно ничего не было.

Ворона редко кому показывала свои сокровища, но все знали, что это настоящее счастье, иметь подобное, и потому лишь с завистью смотрели на счастливую ворону.

А ворона была по-настоящему счастлива, когда каждый вечер перебирала своё добро. Когда ворона важно прилетала на помойку, то прочие мелкие птицы расступались перед нею, пропуская её первой покопошиться в мусорной требухе. Даже её соплеменники вороны всегда здоровались с ней своим зычным “кар”, хотя некоторые из них тоже имели свои сокровища.

Вот и сегодня ворона тяжело опустилась вниз, на её лапке висела красная ленточка. “Какая счастливая!” - послышалось щебетание, а ворона гордо подошла к арбузным объедкам. Но тут, словно порыв урагана, её опередил острокрылый стриж, первым усевшись на них. Ворона негодующе закричала на него своё обычное “кар”, но стриж, не обращая на неё нисколько внимания, продолжал склёвывать арбузные семечки. Тут другие птицы накинулись с шумом на непрошеного гостя и, чуть потрепав его, прогнали со своей кормушки. Ворона важно прошествовала к арбузным объедкам.

Стриж не улетел, а встав поодаль, спросил у серого голубя:

- А почему ей здесь такие почести?

Голубь испуганно поглядел на наивного стрижа и тихо проговорил:

- У неё есть счастье.

Правда, само счастье голубь не видел, но так говорили все, а они-то уж знали, что говорить. Но стриж словно не понял всю важность сказанного.

- Но и у меня есть счастье, - радостно воскликнул он.

Голубь испуганно взлетел и опустился подальше от стрижа, у потемневшей лужи. Ворона краем уха тоже услышала восклицание стрижа, но, ничего не ответив, продолжала заниматься важным делом.

Но тут к стрижу подлетела стайка желторотых воробьёв и с присущим им простодушием они спросили:

 - А в чём твоё счастье?

Стриж поднял голову вверх и так же громко воскликнул:

- В небе! Моё счастье в небе! - и быстро взлетел, помчавшись куда-то вдаль.

Ворона, сидя на арбузной корке, возмущённо прокричала:

- Подумаешь, в небе! - и тут же поперхнулась арбузным семечком. Откаркавшись, она продолжила: - Счастье должно быть видимым! - и гордо выставила вперёд свою скрюченную лапу с красной ленточкой.

Все птицы в знак согласия загалдели, осуждая глупое счастье стрижа и хваля сверкающее счастье вороны. Ведь небо всегда было над ними, и большого толку в нём никто не видел, а вот яркие и блестящие вещицы вороны так и манили к себе, так и кричали о себе, что они-то и есть самое настоящее счастье. Так думала ворона. Этого придерживались и все завсегдатаи помойки. Поэтому они продолжали ворошить мусор, отыскивая в его зловонных недрах своё счастье.

Однажды сильный ветер обрушился на старую берёзу, где ворона держала своё сокровенное счастье. Быстрые порывы сразу же подхватили неосновательное гнездо и понесли куда-то прочь. Слабо скреплённые ветки тут же распались, кружась в вихре, старая картонная коробка перевернулась, и всё вороньи драгоценности полетели вниз.

Ветер бушевал весь день, разметая и мусорные кучи, и всё легкое, что попадалось ему на пути. На следующий день мусорные остатки были разбросаны по всей округе. Среди них находилось где-то и воронье счастье. Не найдя своего чудесного гнезда и заветной коробки, ворона долго бродила среди разметавшихся банок, коробок, мешков и прочего мусора, отыскивая среди них крупицы своего счастья, и только приглушённое “Кар! Кар!” доносилось оттуда, где перед этим веселился вольный бродяга ветер.

А стриж счастливо парил на сильных струях воздуха в бездонно-голубом небе, весело глядя на чёрную растрёпанную ворону, что-то усиленно искавшую там, на неубранной земле.