За большим каменным забором находился таинственный сад… Никто, кроме угрюмого старика-хозяина, не входил в него, и потому множество загадок вставало вокруг этого сада. Иногда оттуда доносились звуки чарующей музыки, лишь только возбуждая любопытство и интерес к нему. Все боялись не только угрюмого и нелюдимого на вид старика, но и его огромную рыжую собаку, злобно рычавшую на всякого, кто приближался к забору. Говаривали, что будто бы эта собака питается свежим человеческим мясом, а потому страх всегда побеждал любопытство, и этот сад продолжал оставаться нераскрытой шкатулкой.

Неподалёку от этого места жила девушка по имени Мила, которая была такая ласковая и добрая, что у дверей её дома вечно толпились бродячие кошки, собаки, а также нищие и убогие люди. Она всем чем могла помогала, хоть была и небогата. Неизвестно, отчего, но она одна не боялась эту страшную рыжую собаку, а та почему-то не рычала на неё. Но и она тоже не переступала порога заветного сада. Но это всё-таки произошло, и произошло совершенно случайно.

Однажды Мила, возвращаясь к себе домой, увидела старика, печально сидевшего у высоких ворот на голом камне.

-          У вас что-то случилось? – с участием спросила она.

-          Да, - пробурчал старик.

-          Я могу вам хоть в чём-то помочь? – опять спросила она, пытаясь рассмотреть лицо старика.

-          Помочь? – удивлённо произнёс он и поднял свою убелённую сединой голову.

Мила встретилась с печальным взглядом. На неё смотрели красивые глаза, и в лице этого угрюмого человека был отпечаток некого благородства, которое  всегда привлекало девушку.

-          Помочь? А ты кто? – снова спросил он.

-          Я – Мила, - просто ответила она.

-          Мила…, - проговорил он, ещё раз взглянул в её приветливое лицо и сказал, - Знаешь, девочка, я забыл дома ключ, а замок калитки закрывается сам, и открыть его можно лишь изнутри. Но у меня нет ключа, а попасть туда я не могу. Забор очень высок для меня, а я уже стар. К тому же у меня есть злая собака, и никого, кроме меня, она не признаёт. Теперь я совершенно не знаю, что мне делать. Ключ дома, а я здесь. К сожалению даже ты, великодушное дитя, не сможешь мне помочь. Моя собака разорвёт тебя, если ты только очутишься там, за забором, - и старик безнадёжно махнул рукой.

-          Я не боюсь собаки. А забор не такой уж непреодолимый для цепких рук и ног, - и она стала карабкаться вверх по нему.

-          Постой! Там же собака! – вскрикнул старик, но девушка уже перелезала через забор.

Собака, действительно, сразу же подбежала, но не зарычала, и вскоре дверца калитки отворилась. Изумлённый старик не мог поверить своим глазам: его злобная собака, словно котёнок, ластилась к ногам девушки.

-          Входите, - улыбнулась она, и старик, всё ещё не веря своим глазам, вошёл в свой двор.

-          Я за всю свою долгую жизнь не видал, чтобы мой Цербер так вёл себя! Он нисколько не повредил тебе. Что ты сделала с ним? Чем ты его околдовала?

Мила кротко пожала плечами и тихо ответила:

-          Он же тварь Божия, и я люблю его.

-          Любишь? – удивлённо произнёс старик, - Но как можно любить свирепость и зло? Ты ведь даже не знаешь его!

-          Но любовь не имеет рамок, времени и границ. Она есть всегда, - и девушка, ласково улыбнувшись, вышла на улицу.

Прошло несколько дней, и однажды в дверь Милы постучались. Это был тот самый угрюмый старик, хозяин таинственного сада. На этот раз он не был столь печален и угрюм. Он пригласил Милу к себе в гости, и та охотно пошла к нему. Старик открыл калитку своим изящным ключём, и тут же к ним подбежал Цербер. Он и на этот раз вёл себя, как ягнёнок, тыкая своим большим холодным носом в тёплую ладонь Милы.

-          Видно, твоя любовь умеет творить чудеса, - улыбнувшись, проговорил старик и повёл её на освещённую солнцем террасу. – Не знаю, почему, но ты первая тронула моё сердце, и я хочу показать тебе нечто самое дорогое и сокровенное для меня.

Он развернул Милу, и её взору открылся чудный сад. Такого она никогда не видела. Все деревья стояли, не шелохнувшись, расправя свои сверкающие листья. На одних они были золотые, на других – серебряные. Огромные, восхитительные плоды выглядывали из под них. Всё было посажено строго правильно. Лужайки с красочными цветами окружали деревья. Дорожки искрились от какого-то необычного песка, а по ним прыгали белоснежные зайцы и важно расхаживали ослепительно яркие, невиданные птицы. Да, этот сад был настоящим чудом, и Мила, как заворожённая, смотрела на него.

-          Нравится? – с нескрываемым чувством гордости произнёс старик.

-          Да…, - медленно протянула она.

Старик взял её под руку и спустился вниз к ослепительно искрящимся дорожкам. Они были чем-то посыпаны, и каждый шаг издавал какой-то звук, превращая обычную ходьбу в музыку. Мила шла, не помня себя. Тут к её ногам выскочил зайчик. Она хотела нагнуться, но он отпрыгнул в сторону.

-          Странно, - проговорила она. – Обычно они идут ко мне…

Старик хитро улыбнулся в густую белую бороду, но ничего не ответил.

Тут на ветку одного из деревьев вспорхнул соловей. Внешне он не был похож на обычного серого соловья, но пел так же. Мила даже приостановилась, слушая его трель.

-          Нравится? – опять спросил старик.

Она лишь кивнула золотистой головой. Соловей исчез, а они продолжали идти дальше по диковинному саду. Деревья всё также неподвижно провожали их, зайчики выпрыгивали на дорожку и тут же прятались в траве. Постепенно всё это стало даже немного приедаться, и первый восторг Милы угас.

-          А можно попробовать ваших яблок? У нас они тоже растут, но ваши такие красивые. Я никогда таких не видела! – по простому спросила она.

В глазах хозяина сада промелькнула тревога.

-          Их невозможно есть, - проговорил он.

-          Они ядовитые? – удивлённо спросила Мила.

-          Нет. Они не настоящие, -  смущённо ответил старик.

-          А зайцы, белки и соловей?

-          И они тоже.

-          А разве такое бывает? – вопросила Мила.

-          Как видишь, да.

-          Чьи же руки это сделали?

Старик чуть покраснел, и Мила сразу поняла, что это он.

-          Но в таком случае это же настоящее произведение искусства! Но почему этого никто не видит? Для кого вы всё это сотворили?

-          А зачем вообще кому-то это видеть? – недовольно пробурчал старик. – Я сам наслаждаюсь всем этим. И я не хочу, чтобы чей-то варварский и невежественный сапог топтал мои дорожки. Люди не способны оценить всей красоты моего творения, моего золотого сада. Многие годы, десятилетия, я без устали кропотливо трудился, собирая всё воедино. И вот сравнительно недавно я закончил, и ты первая увидела это.

-          И вы один наслаждаетесь этим садом?

-          Да.

-          Но это же скучно быть всегда одному, наедине с искусственными, неживыми созданиями, даже если они так хороши.

-          Конечно хороши! Ты бы знала, сколько золота, серебра и драгоценных камней ушло на их создание! Я уж не говорю о железе и всём остальном. Это воистину бесценный сад! – воодушевлённо заговорил старик.

-          Да, я согласна, что всё это бесценно. Но живое намного дороже всех этих сокровищ.

-          Живое? Да что толку в нём? Это живое кругом, и никто не обращает внимания на него. Даже если срубят одно дерево, есть сотни других. А вот моё дерево уникально, оно вобрало в себя не только искусство, но и науку, мысль.

-          Но оно не может одного – что-либо дать, вот хотя бы обыкновенное яблоко. Вот в нашем саду растёт неказистая старая яблоня, но она…

-          Да что мне твоя яблоня, - недовольно перебил её старик. – Твою яблоню едят короеды, а корни подгрызают мыши. Она тленна, мой же сад – вечен!

-          Но ничто не вечно на земле,  - возразила Мила.

-          Вечность?! Она уже присутствует здесь! И когда я нахожусь в моём саду – для меня время словно останавливается.

-          А ваши волосы? Они уже поседели, - осторожно заметила Мила.

Старик недовольно поморщился и гневно сверкнул глазами. Это напоминание о старом было для него самым нестерпимым. Да, когда-то он был молод, силён и красив. А теперь густые волосы белыми прядями спадали на его плечи. Увы, это была правда – ничто не вечно на земле. Но он не желал с этим смириться, и потому гневно воскликнул:

-          Ты такая же невежественная, как все остальные! Неужели ты не видишь красоты и ценности того, что я приоткрыл тебе, выбирая и сравнивая всё это с какой-то старой яблоней и прочей пустой тварью. Ты нигде и никогда не увидишь подобного! Никто этого никогда не увидит, никто подобное не сотворит! – и он поднял вверх свой тонкий палец.

Мила поёжилась. Ей стало не только неприятно, но и зябко. От этого механического сада повеяло холодом, он был не способен дать свежести и тепла. Мила передёрнула плечами и проговорила:

-          Я не хочу спорить и переубеждать вас, вы старше меня годами, я же ещё неопытна и юна, но скажу вам лишь одно. Я никогда не смогла бы жить одна в этом искусственном саду, наслаждаться им и не поделиться своей радостью с другими. К тому же он может наскучить, живое же – никогда! – и она тихо пошла к калитке.

Цербер продолжал бежать рядом с ней. Мила обернулась у самых ворот, махнула рукой на прощание и отворила калитку. Пёс выбежал вместе с ней.

-          Цербер, вернись! – крикнул старик, но собака приостановилась, повела ушами и всё равно побежала за уходившей девушкой.

-          Цербер, назад! – продолжал кричать старик, но пёс так и не вернулся к нему.

Почему? Может быть ему наскучило охранять эти бездушные цветы, деревья, механических зайцев и соловьёв? Может, он почувствовал нечто тёплое и живое в этой девушке? По крайней мере он так никогда и не вернулся назад, в этот механический сад за непроницаемым высоким забором.

А хозяин его остался совершенно один среди сокровенных богатств, которые потихоньку ветшали…